| Мое солнце, и это тоже ведь не тупик, это новый круг.
|
| Почву выбили из-под ног — так учись летать.
|
| Журавля подстрелили, синичку выдернули из рук,
|
| И саднит под ребром, и некому залатать.
|
| Жизнь разъяли на кадры, каркас проржавленный обнажив.
|
| Рассинхрон, все помехами; |
| сжаться, не восставать.
|
| Пока финка жгла между ребер, еще был жив,
|
| А теперь извлекли, и вынужден остывать.
|
| Мое солнце, Бог не садист, не Его это гнев и гнет,
|
| Только — обжиг; |
| мы все тут мечемся, мельтешим,
|
| А Он смотрит и выжидает, сидит и мнет
|
| Переносицу указательным и большим;
|
| Срок приходит, нас вынимают на Божий свет, обдувают прах,
|
| Обдают ледяным, как небытием; |
| кричи
|
| И брыкайся; |
| мой мальчик, это нормальный страх.
|
| Это ты остываешь после Его печи.
|
| Это кажется, что ты слаб, что ты клоп, беспомощный идиот,
|
| Словно глупая камбала хлопаешь ртом во мгле.
|
| Мое солнце, Москва гудит, караван идет,
|
| Происходит пятница на земле,
|
| Эта долбаная неделя накрыла, смяла, да вот и схлынула тяжело,
|
| Полежи в мокрой гальке, тину отри со щек.
|
| Это кажется, что все мерзло и нежило,
|
| Просто жизнь даже толком не началась еще.
|
| Это новый какой-то уровень, левел, раунд; |
| белым-бело.
|
| Эй, а делать-то что? |
| Слова собирать из льдин?
|
| Мы истошно живые, слышишь, смотри в табло.
|
| На нем циферки.
|
| Пять.
|
| Четыре.
|
| Три.
|
| Два.
|
| Один. |