| Всего семнадцать страниц одолев, ты думал, что уже всё прочитал,
|
| Раз и навсегда уяснив, кто в этой книжке лев, а кто шакал,
|
| Заметок пафосных на полях немало набросал,
|
| В духе: «Деньги — всего лишь бумага, золото — всего лишь металл».
|
| Проблем сложней твоих, конечно, никогда никто не решал,
|
| Ничья душа ещё так не дрожала от боли, еле дыша
|
| И весь человеческий опыт не стоит ломаного гроша,
|
| Ведь никто ещё так не плакал, никто ещё так не ржал.
|
| Предки, жизни тебя уча, всего лишь ездили по ушам,
|
| У бати вон в аттестате сплошные «тройки» — ты же видел сам.
|
| Пора уйти, сделав разными ваши адреса,
|
| Пожав кормившую тебя руку, которую ты так часто кусал.
|
| Твой бунт против папы и мамы закончится офисным креслом,
|
| Мерцающим синим экраном и нудным трудом бесполезным.
|
| На место протеста и крика придут тишина и усталость.
|
| Твоя жизнь — не кино и не книга, какая жалость… Какая жалость…
|
| С этих пор ты сам себе режиссёр, сам себе актёр и сам себе оператор.
|
| Камера! |
| Мотор! |
| Попёр за кадром кадр. |
| Стоп! |
| Снято!
|
| В монтажной комнате памяти из этого нарежут позже,
|
| Что-то похожее на то, что было, но не тоже самое всё же.
|
| Самый обычный случай при просмотре вдруг проберёт до дрожи
|
| И вставит так, что шелохнуться даже не сможешь.
|
| Фраза, кем-то тогда небрежно брошенная, сложена
|
| Из слов слишком правильных, даже для словаря Ожегова.
|
| Но, по-хорошему, не стоит чересчур увлекаться перемоткой назад,
|
| Туда, где универ, школа или детский сад,
|
| Ведь ты уже ушёл, сделав разными ваши адреса,
|
| Пожав кормившую тебя руку, которую так часто кусал.
|
| Твой бунт против папы и мамы закончится офисным креслом,
|
| Мерцающим синим экраном и нудным трудом бесполезным.
|
| На место протеста и крика придут тишина и усталость.
|
| Твоя жизнь — не кино и не книга, какая жалость… Какая жалость… |