Текст песни Письмо в редакцию - Владимир Высоцкий

Письмо в редакцию

Дорогая передача!
Во субботу чуть не плача,
вся Канатчикова Дача
к телевизеру рвалась.
Вместо, чтоб поесть, помыться,
там это, уколоться и забыться, —
вся безумная больница
у экранов собралась.
Говорил, ломая руки,
краснобай и баламут:
про бессилие науки
перед тайною Бермуд.
Все мозги разбил на части,
все извилины заплёл,
и канатчиковы власти
колють нам второй укол.
Уважаемый редактор!
Можеть лучше про реактор,
там, про любимый лунный трактор?
Ведь нельзя же, год подряд —
То тарелкеми пугають,
дескать, подлые, летають, —
то у вас собаки лають,
то руины говорять.
Мы кое в чём поднаторели —
мы тарелки бьём весь год,
мы на них уже собаку съели,
если повар нам не врёт.
А медикаментов груды —
мы в унитаз, кто не дурак.
Вот это жизнь!
И вдруг Бермуды.
Вот те раз.
Нельзя же так!
Мы не сделали скандала —
нам вождя недоставало.
Настоящих буйных мало —
вот и нету вожаков.
Но на происки и бредни
сети есть у нас и бредни,
и не испортють нам обедни
злые происки врагов!
Это их худые черти
мутють воду во пруду,
это всё придумал Черчилль
в восемнадцатом году.
Мы про взрывы, про пожары
сочинили ноту ТАСС,
но примчались санитары
и зафиксировали нас.
Тех, кто был особо боек,
прикрутили к спинкам коек,
бился в пене параноик,
как ведьмак на шабаше:
«Развяжите полотенцы,
иноверы, изуверцы,
нам бермуторно на сердце
и бермутно на душе!»
Сорок душ посменно воють,
раскалились добела.
Во как сильно беспокоють
треугольные дела!
Все почти с ума свихнулись,
даже кто безумен был,
и тогда главврач Маргулис
телевизер запретил.
Вон он, змей, в окне маячит,
за спиною штепсель прячет.
Подал знак кому-то, значит,
фельдшер, вырвет провода.
И что ж нам осталось, уколоться
и упасть на дно колодца,
и там пропасть на дне колодца,
как в Бермудах, навсегда.
Ну, а завтра спросят дети,
навещая нас с утра:
«Папы, что сказали эти
кандидаты в доктора?»
Мы откроем нашим чадам
правду, им не всё равно,
мы скажем:
«Удивительное рядом,
но оно запрещено!»
Вон дантист-надомник Рудик,
у яго приемник «Грюндиг»,
он его ночами крутит,
ловит, контра, ФРГ.
Он там был купцом по шмуткам
и подвинулся рассудком,
и к нам попал в волненьи жутком,
и с нумерочком на ноге.
Он прибежал, взволнован крайне,
и сообщеньем нас потряс,
будто наш научный лайнер
в треугольнике погряз.
Сгинул, топливо истратив,
прям распался на куски,
и двух безумных наших братьев
подобрали рыбаки.
Те, кто выжил в катаклизме,
пребывают в пессимизме.
Их вчера в стеклянной призме
к нам в больницу привезли.
И один из них, механик,
рассказал, сбежав от нянек,
что Бермудский многогранник
— незакрытый пуп Земли.
«Что там было, как ты спасся?»
—
Каждый лез и приставал,
но механик только трясся
и чинарики стрелял.
Он то плакал, то смеялся,
то щетинился, как еж.
Он над нами издевался.
Ну сумасшедший, что возьмёшь!
Взвился бывший алкоголик,
матерщинник и крамольник:
«Надо выпить треугольник.
На троих его, даёшь!»
Разошёлся, так и сыпит:
«Треугольник будет выпит.
Будь он параллелепипед,
будь он круг, едрёна вошь!»
Больно бьют по нашим душам
«Голоса» за тыщи миль.
Мы зря Америку не глушим,
Ой, зря не давим Израиль:
Всей своей враждебной сутью
Подрывають и вредят —
Кормють, поють нас бермутью
Про таинственный квадрат!
Лектора из передачи
Те, кто так или иначе
Говорят про неудачи
И нервируют народ,
Нас берите, обречённых, —
Треугольник вас, учёных,
Превратит в умалишённых,
Ну, а нас — наоборот.
Пусть безумная идея,
вы не рубайте сгоряча!
Вызывайте нас скорее
через гада-главврача.
С уваженьем.
Дата, подпись…
Отвечайте нам, а то,
если вы не отзоветесь
мы напишем в «Спортлото».