| или о поэтах и кликушах
|
| Кто кончил жизнь трагически, тот — истинный поет,
|
| А если в точный срок, так — в полной мере:
|
| На цифре 26 один шагнул под пистолет,
|
| Другой же — в петлю слазил в «Англетере».
|
| А 33 Христу — он был поет, он говорил:
|
| «Да не убий!» |
| Убьешь — везде найду, мол.
|
| Но — гвозди ему в руки, чтоб чего не сотворил,
|
| И гвозди в лоб, чтоб ни о чем не думал
|
| С меня при цифре 37 в момент слетает хмель, —
|
| Вот и сейчас — как холодом подуло:
|
| Под эту цифру Пушкин подгадал себе дуэль
|
| И Маяковский лег виском на дуло.
|
| Задержимся на цифре 37! |
| Коварен бог —
|
| Ребром вопрос поставил: или — или!
|
| На этом рубеже легли и Байрон, и Рембо, —
|
| А нынешние — как-то проскочили.
|
| Дуэль не состоялась или — перенесена,
|
| А в 33 распяли, но — не сильно,
|
| А в 37 — не кровь, да что там кровь! |
| — и седина
|
| Испачкала виски не так обильно.
|
| «Слабо стреляться?! |
| В пятки, мол, давно ушла душа!»
|
| Терпенье, психопаты и кликуши!
|
| Поеты ходят пятками по лезвию ножа —
|
| И режут в кровь свои босые души!
|
| На слово «длинношеее» в конце пришлось три «е», —
|
| Укоротить поета! |
| — вывод ясен, —
|
| И нож в него! |
| — но счастлив он висеть на острие,
|
| Зарезанный за то, что был опасен!
|
| Жалею вас, приверженцы фатальных дат и цифр, —
|
| Томитесь, как наложницы в гареме!
|
| Срок жизни увеличился — и, может быть, концы
|
| Поетов отодвинулись на время!
|
| Да, правда, шея длинная — приманка для петли,
|
| А грудь — мишень для стрел, но не спешите.
|
| Ушедшие не датами бессмертье обрели,
|
| Так что вы их не слишком торопите! |