| Жил-был учитель скромный Кокильон.
|
| Любил наукой баловаться он.
|
| Земной поклон за то, что он был в химию влюблен,
|
| И по ночам над чем-то там химичил Кокильон.
|
| Но, мученик науки гоним и обездолен,
|
| Всегда в глазах толпы он — алхимик-шарлатан, —
|
| И из любимой школы в два счета был уволен,
|
| Верней, в три шеи выгнан непонятый титан.
|
| Титан лабораторию держал
|
| И там творил и мыслил, и дерзал.
|
| За просто так, не за мильон, в двухсуточный бульон
|
| Швырнуть сумел все, что имел, великий Кокильон.
|
| Да мы бы забросали каменьями Ньютона,
|
| Мы б за такое дело измазали в смоле!
|
| Но случай не дозволил плевать на Кокильона, —
|
| Однажды в адской смеси заквасилось желе.
|
| Бульон изобретателя потряс, —
|
| Был он — ничто: не жидкость и не газ.
|
| И был смущен и потрясен, и даже удивлен.
|
| «Эге! |
| Ха-ха! |
| О эврика!" — воскликнул Кокильон.
|
| Три дня он развлекался игрой на пианино,
|
| На самом дне в сухом вине он истину искал…
|
| Вдруг произнес он внятно: «Какая чертовщина!.." —
|
| И твердою походкою он к дому зашагал.
|
| Он днем был склонен к мыслям и мечтам,
|
| Но в нем кипели страсти по ночам.
|
| И вот, на поиск устремлен, мечтой испепелен,
|
| В один момент в эксперимент включился Кокильон.
|
| Душа его просила, и плоть его хотела
|
| До истины добраться, до цели и до дна, —
|
| Проверить состоянье таинственного тела,
|
| Узнать, что он такое: оно или она?
|
| Но был и в этом опыте изъян —
|
| Забыл фанатик намертво про кран.
|
| В погоне за открытьем он был слишком воспален —
|
| И вдруг ошибочно нажал на крантик Кокильон.
|
| И закричал, безумный: «Да это же коллоид!
|
| Не жидкость это, братцы, — коллоидальный газ!»
|
| Вот так, блеснув в науке, как в небе астероид,
|
| Взорвался — и в шипенье безвременно угас.
|
| И вот — так в этом газе он лежит,
|
| Народ его открытьем дорожит.
|
| Но он не мертв — он усыплен, — разбужен будет он
|
| Через века. |
| Дремли пока, великий Кокильон!
|
| А мы, склонив колени, глядим благоговейно.
|
| Таких, как он, немного — четыре на мильон!
|
| Возьмем Ньютона, Бора и старика Эйнштейна,
|
| Вот три великих мужа, — четвертый — Кокильон! |