Текст песни Дом тысячи сквозняков - HORUS, Ка тет

Дом тысячи сквозняков

Всего пару сек, чтобы понять, что мне нужно поведать вам всем.
Скребя по сусекам извилин, забрел с фонарем в темноте в самый дальний отсек
моей памяти.
Там, где хранился весь хлам, куда плавно стекали, как в грязный
клозет.
Эти ветхие призраки прошлого неактуальнее чем заголовки советских газет.
Нажимаю reset.
Я просто беру и нажимаю reset.
Обнажая порезы на эго и вывихи психики, сдернув прогнивший брезент
коросты забвения.
Снова я пялюсь до рези в глазах в бесконечности зев,
где лица забытых друзей, что чужды как пришельцы из измерения Z.
Мне снова пятнадцать свалилось на плечи потрепанным ранцем.
Эти тесные классы пропахшие скукой, где нужно сначала подраться,
чтоб потом подружиться.
(Тут так происходит фильтрация)
Горечь первой затяжки за школой в аллеях поросших акацией —
Демонстративные акции пренебрежения к скучным запретам
От предков и преподов.
К точным наукам, я как-то без трепета…
Они заставляют лишь ерзать на стуле, как комбинатора Бендера.
Под партою «Хроники Эмбера» да приключениях геймера Эндера
Вместо потертых учебников.
Моя ненависть к ним была слишком стойкой.
Мы, дети постперестройки, гоняли в футбол на пустыре перед стройкой.
От домашних проблем уходя во дворы где никому никого не жалко.
Старшие братья — в горячих точках.
По телику — политики в горящих шапках.
Так что вспоминать тут про детство?
Такое оно — коридорно-подъездное.
Не то чтоб особо гордимся, но как-то особо не брезгуем…
Боишься потом пожалеть, что открыть эту дверь будет слишком болезненно?
Это как в той рекламе Жилетт — «Ты почти не почувствуешь лезвия».
В моей голове сотни тысяч комнат и по ним гуляют сквозняки и тени.
Мои воспоминания — мрачный омут, где во тьме мерцают светляки видений.
Где-то там я прячу то, чего боюсь больше всего на свете.
Возраст здесь ничего не значит, ведь внутри мы все еще просто дети.
Рожденные на рубеже двух тысячелетий.
Живущие на рубеже двух тысячелетий.
Погибшие на рубеже двух тысячелетий.
Воскресшие на рубеже двух тысячелетий.
Жизнь не стала для нас нектаром дабы хватало в характере металла.
Рожденные на стыке веков, мы подозревали, что вряд ли судьба нам протянет
подарок.
Дырявая память.
Зубреж по ночам помогал взрывать капилляры,
Но чаще, здесь свои знания мы хитро подпирали костылями шпаргалок.
Это время всплывает из глубин моей памяти, до старого двора два шага.
Нас научили там плыть, а не плавать.
Закрывая глаза я возвращаюсь обратно,
Бумерангом, туда где начиналась закалка.
Там не было права на слабость
Ведь мы последние сваи.
Так что нам подобает быть прочнее сверхтвёрдых сплавов.
Я из тех кто всегда был с людьми, но везде был один.
Помню как трудно мне было найти здесь того кому я соприроден
И мимо прошло столько тех с кем мне не по пути.
В книге памяти столько забытых страниц где хранятся
Размытые образы тех с кем удивительной вязью дороги не переплелись.
Рвутся нити — это мне не описать, мне не подобрать эпитет.
Не хотел видеть половину из того что видел.
Я не видел половины из того что бы хотел увидеть.
Крылья мы заковывали в цепи.
Потом цепи заменяли нам крылья.
В моём доме сквозняков окна в прошлое покрылись исторической пылью.
В моей голове сотни тысяч комнат и по ним гуляют сквозняки и тени.
Мои воспоминания — мрачный омут, где во тьме мерцают светляки видений.
Где-то там я прячу то, чего боюсь больше всего на свете.
Возраст здесь ничего не значит, ведь внутри мы все еще просто дети.
Рожденные на рубеже двух тысячелетий.
Живущие на рубеже двух тысячелетий.
Погибшие на рубеже двух тысячелетий.
Воскресшие на рубеже двух тысячелетий.