Перевод текста песни Гуси-лебеди - Д.О. Кленин, И. Суханова, Н.И. Тимофеев

Гуси-лебеди (оригинал)

Жили старичок со старушкою;
у них была дочка да сынок маленький.
— Дочка, дочка!
— говорила мать.
— Мы пойдем на работу, принесем тебе булочку, сошьем платьице, купим платочек;
будь умна, береги братца, не ходи со двора.
Старшие ушли, а дочка забыла, что ей приказывали;
посадила братца на травке под окошком, а сама побежала на улицу, заигралась, загулялась.
Налетели гуси-лебеди, подхватили мальчика, унесли на крылышках.
Пришла девочка, глядь — братца нету!
Ахнула, кинулась туда-сюда — нету!
Кликала, заливалась слезами, причитывала, что худо будет от отца и матери, — братец не откликнулся!
Выбежала в чистое поле;
метнулись вдалеке гуси-лебеди и пропали за темным лесом.
Гуси-лебеди давно себе дурную славу нажили, много шкодили и маленьких детей крадывали;
девочка угадала, что они унесли ее братца, бросилась их догонять.
Бежала, бежала, стоит печка.
— Печка, печка, скажи, куда гуси полетели?
— Съешь моего ржаного пирожка, — скажу.
— О, у моего батюшки пшеничные не едятся!
Печь не сказала.
Побежала дальше, стоит яблонь.
— Яблонь, яблонь, скажи, куда гуси полетели?
— Съешь моего лесного яблока, — скажу.
— О, у моего батюшки и садовые не едятся!
Побежала дальше, стоит молочная речка, Кисельные берега.
— Молочная речка, кисельные берега, куда гуси полетели?
— Съешь моего простого киселика с молоком, — скажу.
— О, у моего батюшки и сливочки не едятся!
И долго бы ей бегать по полям да бродить по лесу, да, к счастью, попался еж;
хотела она его толкнуть, побоялась наколоться и спрашивает:
— Ежик, ежик, не видал ли, куда гуси полетели?
— Вон туда-то!
— указал.
Побежала — стоит избушка на курьих ножках, стоит-поворачивается.
В избушке сидит баба-яга, морда жилиная, нога глиняная;
сидит и братец на лавочке, играет золотыми яблочками.
Увидела его сестра, подкралась, схватила и унесла;
а гуси за нею в погоню летят;
нагонят злодеи, куда деваться?
Бежит молочная речка, кисельные берега.
— Речка-матушка, спрячь меня!
— Съешь моего киселика!
Нечего делать, съела.
Речка ее посадила под бережок, гуси пролетели.
Вышла она, сказала: “Спасибо!”
— и опять бежит с братцем;
а гуси воротились, летят навстречу.
Что делать?
Беда!
Стоит яблонь.
— Яблонь, яблонь-матушка, спрячь меня!
— Съешь мое лесное яблочко!
Поскорей съела.
Яблонь ее заслонила веточками, прикрыла листиками;
гуси пролетели.
Вышла и опять бежит с братцем, а гуси увидели — да за ней;
совсем налетают, уж крыльями бьют, того и гляди — из рук вырвут!
К счастью, на дороге печка.
— Сударыня печка, спрячь меня!
— Съешь моего ржаного пирожка!
Девушка поскорей пирожок в рот, а сама в печь, села в устьецо.
Гуси полетали-полетали, покричали-покричали и ни с чем улетели.
А она прибежала домой, да хорошо еще, что успела прибежать, а тут и отец и мать пришли.

(перевод)

Жили старичок со старушкою;
у них была маленькая дочка да сынок.
— Дочка, дочка!
— говорила мать.
— Мы пойдем на работу, подберем тебе булочку, сошьем платьице, купимочек плато;
будь умна, береги братца, не ходи со двора.
Старшие ушли, а дочка забыла, что ей приказывали;
посадила брата на травке под окошком, а сама побежала на свободу, заигралась, загулялась.
Налетели гуси-лебеди, подхватили мальчика, унесли на крылышках.
Пришла девочка, глядь — братца нету!
Ахнула, кинулась туда-сюда — нету!
Кликала, заливалась слезами, причитывала, что худо будет от отца и матери, — братец не откликнулся!
Выбежала в чистое поле;
метнулись вдалеке гуси-лебеди и пропали за темным лесом.
Гуси-лебеди давно себе дурную славу нажили, много шкодили и маленьких детей крадывали;
девочка угадала, что они унесли ее братца, бросилась их догонять.
Бежала, убежала, стоит печка.
— Печка, печка, скажи, куда гуси полетели?
— Съешь моего ржаного пирожка, — скажу.
— О, у моего батюшки пшеничные не конвертируются!
Печь не сказала.
Побежала дальше, стоит яблонь.
— Яблонь, яблонь, скажи, куда гуси полетели?
— Съешь моего лесного яблока, — скажу.
— О, у моего батюшки и садовые не конвертируются!
Побежала дальше, стоит молочная речка, Кисельные берега.
— Молочная речка, кисельные берега, куда гуси полетели?
— Съешь моего простого киселика с молоком, — скажу.
— О, у меня батюшки и сливочки не превратились!
И долго бы ей бегать по полям да бродить по лесу, да, к счастью, попался еж;
Она хотела его толкнуть, побоялась наколоться и спрашивает:
— Ежик, ежик, не видал ли, куда гуси полетели?
— Вон туда-то!
—использовал.
Побежала — стоит избушка на курьих ножках, стоит-поворачивается.
В избуке сидит баба-яга, морда жила, нога глиняная;
сидит и братец на лавочке, играет золотыми яблочками.
Увидела сестра, подкралась, схватила его и унесла;
а гуси за нею в погоню летят;
нагонят злодеи, куда деваться?
Бежит молочная речка, кисельные берега.
— Речка-матушка, спрячь меня!
— Съешь моего киселика!
Нечего делать, съела.
Речка ее посадила под бережок, гуси пролетели.
Вышла она, сказала: «Спасибо!»
— опять бежит с братцем;
а гуси воротились, летят навстречу.
Что делать?
Беда!
Стоит яблонь.
— Яблонь, яблонь-матушка, спрячь меня!
— Съешь мое лесное яблочко!
Поскорей съела.
Яблонь ее заслонки веточками, прикрыла листиками;
гуси пролетели.
Вышла и опять бежит с братцем, а гуси увидели — да за ней;
совсем налетают, уж крыльями бьют, того и гляди — из рук вырвут!
К счастью, на дороге печка.
— Сударыня печка, спрячь меня!
— Съешь моего ржаного пирожка!
Девушка поскорей пирожок в рот, а сама в печь, села в устьецо.
Гусилетели-полетали, покричали-покричали и ни с чем улетели.
А она прибежала домой, да хорошо еще, что успела прибежать, а тут и отец и мать пришли.