| Этот мерзкий город выжал соки
|
| Он ждёт и копит гниль моих эмоций
|
| Став жестоким для меня и ещё таких же сотен
|
| Клякса на глобусе, мы Generation P
|
| Въебавший настоящее на злобу всем
|
| И, словно сети невода, мы тянемся ко дну
|
| В надежде прикоснуться к небу
|
| И вроде было всё. |
| Надрался как свинья, потом заснул и нету
|
| Ни целей, ни надежд, ни времени
|
| И обесцененный рубеж не менее
|
| Несбыточных иллюзий под MDMA
|
| В туалете клубов, и, поди, E-mail
|
| Не дойдёт к той самой, а моя судьба кусала
|
| Руки всем, кому не лень, как сало
|
| И я нарушение устава блядского креста
|
| И мои стигматы не в руках, а на душе гнойник,
|
| Но перевязывать не стал. |
| Зачем? |
| (Зачем?)
|
| Мы стали мором поколения, и мои пальцы околели
|
| Нам не выдавить из укулеле музыку души, ампир Пелевина
|
| И пачка сигарет безвременно укажет, как всадить кол в сердце
|
| Среди минорных терций
|
| Небо замерло. |
| Звонил своей фортуне, но там занято
|
| И с красными глазами я по кладбищу архангелов широким шагом
|
| И отхаркивая сжатый гнойный ком
|
| Моя история — твой Некрономикон
|
| В дерьме по пояс. |
| Надоело делать вид, что всё пиздато,
|
| Но мечтать попасть под поезд
|
| Каждую пятницу Killfish и рвота и пешком домой под тихий ропот
|
| Веток тех деревьев, которые всё помнят
|
| Помнят, как стоял ребёнком в парке
|
| Помнят, через пару лет как, в марте, полюбил
|
| И помнят, как всё потерял и стал другим
|
| И помнят, через года два как стал совсем один
|
| Сей мучает изъян
|
| И странно понимать, что вещи помнят меня лучше, чем друзья
|
| Уйдя на самый край бордюра, вырву от себя
|
| Оставив след на карте — на карте поколения мечты, тонувшей камнем
|
| Счастье в ампулах, и тени словно «Крики» Мунка
|
| И, как будто бы внутри гомункул, меня выворачивает эта клякса
|
| Гнойный нарыв на глобусе. |
| Мы Generation P и дети блядства
|
| Generation P
|
| (Ангелы не летают, Пиро, Пиро)
|
| (Мы Generation P) |