| Стучит бодрящий укол в висках,
|
| Как патроны, что попали, но нет свинца.
|
| Реки по коридорам сосудов
|
| Уносят снова мой нелепый рассудок,
|
| А на лице нет выражения лица.
|
| И снова хитрая лиса — моя тяга;
|
| С легкого плеча оттолкнула, упала рядом.
|
| Сказала: «Сказке нет конца!
|
| Ты рано наивно из себя строишь храбреца.
|
| Вот белый снег. |
| На, впитай его в себя побольше.
|
| Видишь, как былые раны еще кровоточат?
|
| Ты помнишь мое тихое дно,
|
| В котором прятался от вихря подозрительных снов?»
|
| А я сказал: «Постой! |
| Теперь, я только наблюдатель.»
|
| Она кричала с пеной у рта: «Предатель!
|
| Тут, чтобы ты взамену не нашел,
|
| Без меня тебе точно уже не будет хорошо.»
|
| А я убил её, ни капли не потратив нервов.
|
| Забыв, как эта тварь убила меня первым.
|
| Не вняв её последнему: «Прости…»
|
| Не оставил ей шансов, ведь только так я мог расти.
|
| Чувства Вечные. |
| Настоящие.
|
| Все что есть у нас, не на гордости.
|
| Вроде бы точка, но капля сожаления упала на землю.
|
| Стала прорастать зеленым росточком,
|
| А после из травинки превратилась в систему.
|
| И снова ваше дело — не мое дело.
|
| Без маленькой детали все же рухнул фундамент.
|
| Вонзает в спину ядовитые стрелы,
|
| А я ищу ее глоток сухими губами.
|
| Кричу: «Постой!, не стоило рубить так грубо».
|
| По комнате пустой летает моя ругань;
|
| Стенами давит на седину моих висков,
|
| И звезды все еще на небе, но сломан мой телескоп.
|
| Теперь, она молчит и в страсти нету смысла,
|
| Как свастика сплелись две наши с ней ухмылки.
|
| Серыми тучами склеен солнца яркий диск,
|
| Теперь кто из нас круче? |
| Какая разница? |
| Проснись!
|
| Тут нет меня, а где же ты — скажи на милость,
|
| Меня и не было, тебе все это лишь приснилось.
|
| Откроются шторы, пора домой.
|
| Сквозь легкий шорох листвы на просторах солнечного лета.
|
| Чувства вечные, настоящие.
|
| Все что есть у нас, не на гордости. |