| Москва холодная как папин голос
|
| Я услышав её вновь, не хотел их знакомить
|
| Он мне звонил последний раз, я не спрашивал номер
|
| Может начать мне с этих слов: «Привет, папа, я болен»
|
| Он ведь обиделся, что не поднял,
|
| Но как мне было рассказать, что тогда было там?
|
| Я спал, не слышал. |
| «Звонил? |
| — Я вышел»
|
| Этот набор стандартных обманных фишек
|
| Ну ладно, пап, ты сам хотел, а теперь тогда слушай
|
| Я сломал челюсть тогда какому мудаку в клубе
|
| Забил стрелу мне, я пришёл туда сам, ты представь
|
| Где толпы типов приезжали меня закопать
|
| Я тогда нарвался не на тех
|
| Они достали ствол и тачку, лопату, пи**ец
|
| Меня в машину тащат десять отбитых кабин,
|
| А я: «Пару минут не подождёте? |
| Мне папа звонит»
|
| Взгляд, наши родители видят поверхность
|
| То, что внутри, они скорее должны видеть сердцем
|
| Нельзя забыть про сына, даже если он рэпер,
|
| А через двадцать лет так тупо прослушать все треки,
|
| Но кто тут будет сейчас это слушать
|
| Публика хочет трястись в тачке от песен про сучек
|
| Я удалю свои альбомы на*ер
|
| Когда последний мой фанат мне крикнет: «Fuck you»
|
| Чёрный город как black space
|
| Утопаю в нём сил без
|
| Крылья воронов гладят небо
|
| Донбасс — это мой злой лес
|
| Шесть, два, девять — как отец
|
| Чёрных улиц, я рос здесь
|
| До войны ещё беспределы
|
| На улицах правила жесть,
|
| Но я знаю, в районах спальных
|
| Устали слушать про секс, drug
|
| Они знают все, что я лучший
|
| Им по*уй на этот swag, trap
|
| Во мне музыка чёрных улиц
|
| И голос, что разорвёт саб
|
| Ненавидел свой город,
|
| Но теперь я рад, спаси, пап |