| А как на речке, что за лесом,
|
| Оплошка вышла, да зазря
|
| Мы потопили плот с железом,
|
| А на железе соболя.
|
| Кого винить? |
| Да вроде некого.
|
| Кого казнить? |
| Самих себя.
|
| А коль бежать, так вроде некуда --
|
| Кругом Демидова земля.
|
| И без того не лучше каторги
|
| Житье у нас, хоть волком вой.
|
| А тут до смерти биты катами
|
| Да и отправлены в забой.
|
| Не на урок -- на веки-вечные.
|
| Прощайте птахи да гроза.
|
| Мы цепью с тачками повенчаны,
|
| Видать лишь зубы да глаза.
|
| Ой, люли-люли-люшеньки,
|
| Пропали наши душеньки.
|
| Да кабы только мы сердечные,
|
| Уж сколь загублено -- не счесть.
|
| И вот прорвались беды вешние
|
| Да норовят плотину снесть.
|
| Пошла беда хлестать по колесу,
|
| В Каштыме-городе мортиры льют.
|
| Вразнос по Каменному поясу
|
| Пошел лихой работный люд.
|
| В Челябе звон, гудит толпа,
|
| Бьют благовест колокола,
|
| Под барабан, под вой рожков
|
| Въезжает Сам Иван Грязнов.
|
| А кто таков, да чей такой?
|
| Да самозванец он и вор,
|
| Да он холоп демидовской
|
| Пустился на обман,
|
| Утек да прятался в листве,
|
| Лизал рубцы, душой черствел,
|
| Да в пугачевском воинстве
|
| Он ноне атаман.
|
| Уж он посажен в кресла царские,
|
| Чинит властям крутой допрос.
|
| С народом все добром да ласками --
|
| Ну, а с боярами всерьез.
|
| Дурманит головы свобода,
|
| Вершится справедливый суд,
|
| Да жаль укрылся воевода --
|
| Качал бы брюхом на ветру.
|
| В Челябе звон, гудит толпа,
|
| Бьют благовест колокола.
|
| Под барабан, под вой рожков
|
| Справляет суд Иван Грязнов.
|
| А кто таков, да чей такой?
|
| Да долго ль по миру гулял?
|
| Монашка старая с клюкой
|
| Гадает за ручьем,
|
| Гадает, да не ведает,
|
| Что уж Емельку предали.
|
| Кружит в степи над бедами,
|
| Ждет крови воронье.
|
| А как накружатся поганые
|
| Да чрево подлые набьют,
|
| Снега укроют пятна алые,
|
| Да токмо память не сотрут.
|
| Ох, сколько нам терпенья дадено,
|
| Да много ль времечка пройдет? |
| --
|
| Поднимет Русь с дубьем, с рогатиной
|
| За правду лыковый народ.
|
| Ой, люли-люли-люшеньки,
|
| Не стерпят наши душеньки. |