| Туда-сюда, так-так, едва-едва —
|
| Появляются ноги, потом сразу голова.
|
| И, как Афродита из пены пивной,
|
| Он каждое утро рождается вновь.
|
| Какой ужасный дым, какой ужасный чад,
|
| Его матери стареют, его чада кричат,
|
| Он сидит на крыше, теплой, как булка хлеба,
|
| Ковыряя указательным пальцем небо.
|
| Снег идет из дырки в небесах,
|
| Через дырку ему видно чьи-то белые глаза,
|
| Он не ест, не спит, он слышит голоса.
|
| Такое ощущение, что за потолком,
|
| За лазурью, за глазурью, за небесным огнем
|
| Кто-то постоянно шепчется о нем.
|
| (Уо-уо-уо, ла-ла-ла,
|
| Уо-уо-уо, ла-ла-ла,
|
| Ибо что такое мир, когда не пир во имя Любви.)
|
| Туда-сюда, он дожил до 25 лет,
|
| Его деньги крошатся, как черствый хлеб,
|
| Но этих подарков задрипанных фей
|
| Еще хватает на книги и на портвейн.
|
| Какой ужасный дым, какой ужасный чад,
|
| Вчера он видел во сне восьмерых волчат
|
| И по некоторым признакам он вычислил в них
|
| Восьмерых не рожденных детей своих.
|
| Снег идет из дырки в небесах,
|
| Все волчата закрывают свои серые глаза,
|
| Нам пора уснуть на трижды три часа.
|
| Может быть, в какой-нибудь далекой стране,
|
| На ветреной Венере или на полной Луне,
|
| Кто-то также спит и видит нас во сне.
|
| (Уо-уо-уо, ла-ла-ла,
|
| Уо-уо-уо, ла-ла-ла,
|
| Ибо что такое мир, когда не пир во имя Любви.)
|
| Снег идет буквально каждый год.
|
| Род приходит, род уходит, а снег все идет.
|
| Он пойдет, приляжет и опять пойдет. |