| Что тут творится. |
| Прости меня боже!
|
| Я перекрестил вашу всю благородь.
|
| И кое-кто с нами вроде схлестнулся наверно.
|
| Куда не взгляни, мясорубка похоже.
|
| Я что-то воткнул наугад в чью-то плоть.
|
| Мои прогибаются. |
| Дело я чувствую скверно.
|
| Грязной земле отдай свое тело.
|
| Душу огню придется предать.
|
| Что ж, анархист-дурачек, ты с собою наделал?
|
| Совесть свою утопил ты в стакане,
|
| А пламя придется опять разжигать.
|
| И что бы как прежде висело чёрное знамя
|
| Над тобой! |
| Над тобой! |
| Над тобой! |
| Над тобой!
|
| Сидели и квасили водку с какавом.
|
| Уж дело до рукоприкладства дошло.
|
| И тут атаманша рванула сиреневый тельник.
|
| Крикнула хрипло, стреляя наганом:
|
| «Напасть нам на город время пришло!
|
| Томится в тюрьме мой дружок — террорист и подельник.»
|
| «Да их слишком много!». |
| Все стали боятся.
|
| Она ж как всегда отрубила: «Плевать!»
|
| И стала по-дьявольски страшно она напиваться.
|
| Правду свою утопила в стакане,
|
| А пламя придется тебе разжигать.
|
| И что б как всегда не провисло чёрное знамя
|
| Над тобой! |
| Над тобой! |
| Над тобой! |
| Над тобой!
|
| Спорить с ней было уже бесполезно.
|
| Что с пьяной бабы уж нечего взять.
|
| Чья голова тут уже не имеет значенья.
|
| Дружка уж давно утопили, известно.
|
| За мертвых придется опять воевать.
|
| Громи же своих и чужих с ожесточеньем.
|
| На землю летели кровавые капли.
|
| Мы все убегали, от страха крича.
|
| Маруся была кривая как сабля.
|
| Маруся по пьяни рубила с плеча.
|
| Она как безумство медузы Горгоны.
|
| Взглянув на неё я окаменел.
|
| Последнего мне не хватила патрона
|
| Что бы пристрелить её. |
| Я не успел. |