| На трассе Улан-Батор — Алма-Аты
|
| Мой бензобак обсох посреди пустоты.
|
| Старый турбодизель стоит в пыли,
|
| Ближайшая заправка на краю земли.
|
| Вдруг на горизонте — красный суперкар,
|
| Я перекрестился, я сказал: «Аллах акбар!»
|
| Она сидела за рулём — копна волос,
|
| Серьги, каблуки и змеиный крепкий хвост.
|
| Она открыла окно, и я услышал слова:
|
| — Would you fucking get in?
|
| И я спросил её: «Moi?»
|
| Это дикая штучка!
|
| Она вела свой Mazeratti лишь при помощи глаз:
|
| В одной руке — бутылка водки, в другой — Gauloise.
|
| Она дала по объездной немного назад,
|
| И через 20 минут мы попали в Ашхабад.
|
| Лихо тормознув у Credit Lyonais,
|
| Она дала мне парабеллум, а себе взяла обрез.
|
| Она с порога засадила дуплет в потолок
|
| И попросила всех лечь головой на Восток.
|
| А я орал, что мне ещё дорога голова,
|
| Она сказала: «Shut up!» |
| И я спросил её: «Moi?»
|
| Мы покидали деньги в какой-то баул
|
| И рвали когти по дороге в Барнаул.
|
| Она сказала: «Давай заедем в мотель,
|
| И там получишь ты все, чего так хотел!»
|
| А я сказал, что я уже не хочу ни черта,
|
| Мне было просто жутко от её хвоста.
|
| Она связала меня и отвезла на пустырь,
|
| И там достала большой сатанинский псалтырь.
|
| Я лишился чувств и упал в кусты,
|
| Где меня и подобрали местные менты.
|
| Они сказали: «Никакая это не Сатана,
|
| Это просто Клавдия Петровна, нашего мэра жена.
|
| У нас тут первой леди быть невесело, чай,
|
| Вот развлекается супруга, ты уж не серчай!
|
| Папик, понимаешь, от неё без ума,
|
| Не говори никому!» |
| И я спросил их: «Кто, moi?» |