| Черви ненависти точат дыры
|
| В сердечной мышце, как в голландском сыре
|
| Глубже и глубже проникая
|
| Черное пламя безумия разжигая
|
| Черви ненависти точат дыры
|
| В сердечной мышце, как в голландском сыре
|
| Глубже и глубже проникая
|
| Черное пламя безумия разжигая
|
| Того я в рот, опять повестка
|
| В райский, так сказать, уголок поездка
|
| Приглашение отдохнуть от родных третье
|
| Скоро будут без выходных расставлять сети
|
| Руки за спину, лицом в грязь
|
| Вниз, как мразь, приз — двухгодовой круиз
|
| Первая остановка, парковка, военкомат
|
| Медкомиссия, проверка, построение в ряд
|
| Новоселье в казарме, стадо в стойле
|
| Два конченых года в награду. |
| Все что ли?!
|
| Нееет, лучше пахать дни и ночи
|
| Отдавать туда горы, но хоть жить здесь по мелочи
|
| Все не так плохо, исправить можно
|
| Рвать кожу, выгребать, но путь ложный
|
| Дал в рожу, ответил грубо — свернуть трудно
|
| Сбив оскому, ушел на тонущее судно
|
| Потом в отделе гады завели дело
|
| Слушать не хотели, сняли побои с тела
|
| Сто одиннадцатая УК — тяжкие телесные
|
| СИЗО, этапы, зоны, бараки тесные
|
| Телефонная трубка, сквозь мутное стекло |
| Родные так близко и так далеко
|
| На сердце трудно и легко. |
| «Привет, мам!
|
| Правда, лучше был бы я солдатом»
|
| Черви ненависти точат дыры
|
| В сердечной мышце, как в голландском сыре
|
| Глубже и глубже проникая
|
| Черное пламя безумия разжигая
|
| Черви ненависти точат дыры
|
| В сердечной мышце, как в голландском сыре
|
| Глубже и глубже проникая
|
| Черное пламя безумия разжигая
|
| Бывает день, наступает час
|
| Беспредел захватывает все вокруг нас
|
| Призрак войны, миссионер ножа
|
| Профессор ужаса, маэстро грабежа
|
| Творитель вдов, их горькая слеза
|
| И кажется тогда калека хуже мертвеца
|
| Когда теряется рассудок в страхе
|
| В грехе нет границ, сознание в крахе
|
| Воспитанных смертью учат стрелять
|
| Детей лет в десять, так сказать, быстрей
|
| Убивать, автомат знать, как свои пять пальцев
|
| Не дрожать, не ссать при виде вырванных глаз
|
| Рук, ног, обезглавленных знакомых
|
| Драться насмерть, насмехаться
|
| Над молящими о мире, шире резать глотки
|
| Простреливать дыры, искать гибель
|
| На окутанном дымом поле, слушать стоны
|
| Раненных, голоду скормленных
|
| Доставать гильзы, патроны из разодранных |
| Окровавленных, полумертвых
|
| Лишь пуля остановит их, лишь пуля
|
| Пуля, одна пуля в сердце
|
| Мой сонный взгляд прикован к дыре в стене
|
| В воздухе от пули след, мой сосед
|
| Был когда-то чемпионом по стрельбе
|
| Титул пригодился на войне
|
| Теперь он немолод и слеп, его рассудок разрушен
|
| Говорят, его преследуют погибшие души
|
| Атакуя уши. |
| И в кромешной темноте
|
| Приходится сидеть и слушать весь бесконечный бред
|
| Грохот стих, тишину раскалывает умоляющий хохот
|
| Этот вечный герой, его таким создала эпоха
|
| Дав ему животный страх
|
| Собственная кровь запеклась на клыках
|
| Дикая жажда той священной мести
|
| Что отрезала весь внешний мир
|
| Создав внутри поле для военных игр
|
| Оставив ПМ, не подводивший девятый калибр
|
| Да и вера для него дрожь пальца на курке
|
| Смело судьба распоряжалась этим телом
|
| Сделав из него источник змеиного гнева
|
| Доступного корма для ментального шторма
|
| Изувеченный разум, нету больше боли
|
| Остался лишь электрошок, спазм, психооргазм
|
| Главное блаженный хаос, по сценарию
|
| Смерть награда для твари
|
| Беспозвоночная покорность дышит ему прямо в спину |
| Он узнал ее шаги, упал без сил, подполз к двери, застыл
|
| Ствол, висок, пустой щелчок, он тихо взвыл! |