| Он всегда косолапил, когда ходил, | 
| И как-то странно поводил плечом. | 
| У него было невнятное лицо, | 
| С таким лицом хорошо быть палачом. | 
| Лицо его было как сморщенное яблоко, | 
| Забытое червями в первом снегу. | 
| И сколько не силюсь, но цвет его глаз | 
| Я почему-то вспомнить никак не могу. | 
| Лет 15 назад у него был плащ, | 
| Такой, из болоньи, рублей за 30. | 
| Их продавали на каждом углу. | 
| Их слали за водку нам прибалтийцы. | 
| И у него был портфель крокодиловой кожи, | 
| Но кожа была стопроцентный кожзам. | 
| Что он носил в этом портфеле, | 
| Не знал никто, и не ведал он сам. | 
| Явно портфель был пустой, | 
| Без вопросов, наверняка. | 
| Я вспомнил, как я прозвал его — | 
| «Янки Дотсон», я звал его «Янки Дотсон». | 
| Каждое утро на втором этаже | 
| Я всегда пил кофе и смотрел во двор. | 
| Он проходил в своем сером плаще, | 
| Слегка озираясь, как опытный вор. | 
| И когда он скрывался за кустами, вдоль тропки — | 
| А кустов во дворе у нас было много — | 
| Я всегда говорил себе: «Янки Дотсон, | 
| Я знаю, Чем кончится эта дорога». | 
| Я всегда называл его | 
| Именно так — | 
| Я всегда называл его | 
| «Янки Дотсон», я звал его «Янки Дотсон» | 
| А когда вечерело, и мы с друзьями | 
| П или вино или пели песни, | 
| Он всегда проходил мимо нас | 
| В плаще нараспашку, суров, но весел. | 
| Походка его не была очень твердой, | 
| Но он крепко держал свой портфель под мышкой. | 
| Мы кричали ему: «Выпей с нами, Дотсон». | 
| А он отвечал: «Пошли вы на хуй, мальчишки!» | 
| Именно за это я и прозвал его — «Янки Дотсон». | 
| Я звал его Янки Дотсон. |