| Мы съехали с McDougal в середине зимы
|
| Моя подруга из Тольятти, я сам из Костромы
|
| Мы бы дожили до лета, а там секир-башка,
|
| Но в кокаине было восемь к трем зубного порошка
|
| Пришлось нам съехать через люк при свете косяка
|
| Она решила ехать в Мекку, я сказал «Пока»
|
| Не помню как это случилось и чей ветер дул мне в рот
|
| Я шел по следу Кастанеды — попал в торговый флот
|
| Где все матросы носят юбки, у юнги нож во рту
|
| Тут мы встали на загрузку в Улан-Баторском порту
|
| Я сразу кинулся в дацан, кричу хочу уйти в retreat
|
| И мне на встречу Lagerfeld — гляжу, а мы на Oxford street
|
| Со мной наш боцман Паша — вот кто держит фасон
|
| На нем пиджак от Yamamoto, штаны Comme de Garson
|
| И тут вбегает эта женщина с картины Monet
|
| Кричит — сейчас землетрясенье, быстро едем все ко мне
|
| У нас нет денег на такси, мне пришлось продать пальто
|
| Клянусь, такого в Костроме еще не видел никто
|
| Сначала было весело потом спустился «сплин»
|
| Когда мы слизывали слизь у этих ящериц со спин
|
| В квартире не было прохода от языческих святынь
|
| Я перевел все песни Цоя с урду на латынь
|
| Когда я допил все, что было у них меж оконных рам
|
| Я сел на первый subway в Тируванантапурам
|
| И вот мы мчимся по пустыне, поезд блеет и скрипит
|
| И нас везет по тусклым звездам старый блюзмэн-трансвистит
|
| Кругом твориться черт-те что, то дальше то вблизи
|
| То ли пляски сталеваров, то ли женский бой в грязи
|
| Когда со мной случился двадцать пятый нервный срыв
|
| Я бросил ноги в Катманду через Большой Барьерный Риф
|
| И вот я семь недель не брился, восемь суток ел грибы
|
| Я стал похож на человека героической судьбы
|
| Шаманы с докторами спорят как я мог остаться жив,
|
| Но я выучил суахили и сменил культурный миф
|
| Когда в село войдут пришельцы я их брошу в тюрьму
|
| Нам русским за границей иностранцы не к чему |