| И опускался в сердце мне покой,
|
| Исполненный какой-то светлой скорби.
|
| А я затих, в меня вошёл покой,
|
| Безмолвным стал, безмолвным и покорным.
|
| Но чей-то смех в ночи взорвался вдруг
|
| За дверью, где-то там, в пустынном поле,
|
| И нарастал тревожный звук,
|
| Я дома ночью сна не знал от боли.
|
| И хохотал в полях безумный ветер,
|
| Душа кричала, муки не терпя.
|
| А я молчал, молчало все на свете,
|
| Нигде на свете не было меня.
|
| Но чей-то смех в ночи взорвался вдруг
|
| За дверью, где-то там, в пустынном поле,
|
| И нарастал тревожный звук,
|
| Я дома ночью сна не знал от боли.
|
| И нарастал тревожный звук,
|
| Я дома ночью сна не знал от боли…
|
| Я синеву из чаши пил небесной.
|
| Душой заслушивался, как лилась
|
| Колоколов незримых песня.
|
| Всё всматривался, взгляд направив свой
|
| В глубины без предела и без края, —
|
| На синих нивах вечности немой
|
| Угадывал тебя я, прозревая.
|
| Когда же вечер умирал в огне,
|
| Спускалась ночь ясна и звездочка,
|
| Весь в звоне вод из синего далека
|
| Мерещился твой грустный шепот мне.
|
| И опускался в сердце мне покой,
|
| Исполненный какой-то светлой скорби
|
| И вот затих я, примерен с тоской,
|
| Безмолвным стал, безмолвным и покорным.
|
| Но чей-то смех в ночи взорвался вдруг
|
| За дверью, где-то там, в пустынном поле,
|
| И нарастал тревожный где-то звук,
|
| И в темном доме сна не знал я боле
|
| И хохотал в полях безумный ветер,
|
| Душа кричала, муки не терпя.
|
| Качались тени. |
| Я молчал. |
| На свете,
|
| Нигде на свете не было тебя. |